Семь минут - Страница 140

140

— Мистер Андервуд, давайте вернемся к Уголовному кодексу Калифорнии, к тому месту, где говорится о «среднем» человеке.

— Давайте.

— Вы считаете, что портрет среднего человека можно вывести с помощью статистики?

— Считаю.

— Мистер Андервуд, вам придется рассказать мне подробнее о среднем человеке. Когда я использовал вашу статистику, я пришел к странному результату. Насколько я понял, пятьдесят один процент населения Соединенных Штатов женщины, а сорок девять — мужчины. Согласно вашим показаниям, средним американцем является только женщина. Правильно я вас понял?

— Конечно нет, — нахмурился Андервуд. — Невозможно вывести среднее из двух абсолютных противоположностей.

— Значит, вы не можете этого сделать?

— Я обратился к показателям, которые можно применить в статистике. Возраст, доход и другие, то есть понятия, в которых сумма может быть разделена на количество опрошенных, чтобы вывести среднее.

— Ну что ж, я одобряю ваше желание говорить о цифрах, мистер Андервуд, но мне хочется говорить о людях, особенно о «среднем» человеке, о котором говорится в Уголовном кодексе. Позвольте мне задать вам следующий вопрос. Предположим, что пятьдесят процентов населения Америки мужчины, а пятьдесят — женщины. Тогда ваш средний американец был бы гомосексуалистом?

— Протестую, ваша честь!

— Вопрос снят, ваша честь, — с насмешливой учтивостью сказал Барретт. — Хорошо, мистер Андервуд, продолжим…

Без пятнадцати четыре окружной прокурор Дункан вызвал следующего свидетеля обвинения — «среднюю» женщину.

Энн Лу Уайт жила в доме с пятью комнатами, ее муж был на два года старше, у них было двое детей. Миссис Уайт проживала в Оуквуде, округ Лос-Анджелес, штат Калифорния.

У нее было миловидное, но безжизненное лицо, как на рекламе глазных капель, а голос напоминал «красивое» сопраноподобное завывание. Энн Лу Уайт смотрела широко раскрытыми глазами, улыбалась и изо всех сил старалась быть очень человечной.

Элмо Дункан с довольным видом начал задавать вопросы, и спектакль пошел как по маслу.

После двадцати минут приятной беседы, в ходе которой прокурор установил, что миссис Уайт полностью соответствует андервудовскому портрету средней женщины, Дункан задал первый серьезный вопрос:

— Миссис Уайт, вы читали книгу Дж Дж Джадвея, которая называется «Семь минут»?

— Читала, хотя это было нелегко. Меня чуть не стошнило, но я заставила себя прочитать ее от корки до корки.

— Как средний представитель населения своего города, который разделяет стандарты современного общества, что вы при этом почувствовали?

— Я нашла книгу ужасно непристойной.

— Вы почувствовали, что она превосходит все привычные границы в описаниях обнаженных тел, секса и выделений?

— Не просто превосходит, но и заходит значительно дальше. Я привыкла к реалистическим и честным описаниям, но «Семь минут» следует выбросить в мусоропровод.

— Ха-ха… Но разве у средней женщины есть мусоропровод?

— Нет, у меня нет мусоропровода, но если бы он у меня был, эта книга оказалась бы там.

— Миссис Уайт, вы нашли в книге какую-нибудь общественную ценность?

— Я нашла в ней секс, только секс и ничего кроме секса. После того как я ее прочитала, мне захотелось вымыть руки. Я еще не читала такой омерзительной книги.

— Спасибо, миссис Уайт.

Майк Барретт кипел от негодования. По какой-то непонятной причине результат опросов Андервуда разозлил его больше выступлений всех остальных свидетелей. Может, потому что она ему напоминала Фей Осборн? Они были очень не похожи, это компьютерное создание и Фей, и все же у них было что-то общее. Как и Фей, Энн Лу Уайт вела себя по отношению к книге как святоша. Но больше всего раздражала ее самоуверенность.

— Твоя очередь, Майк. — Зелкин потрепал его по руке.

— Я разорву ее на части, — прорычал Барретт.

— Смотри не переусердствуй, — предупредил Эйб. — Присяжные считают ее как бы «своей». Не настраивай их против себя.

Майк Барретт встал, сунул руки в карманы и подошел к свидетельскому месту, где, излучая самодовольство, сидела миссис Эн Лу Уайт.

— Миссис Уайт, — начал Барретт, — так как вы первая средняя женщина, которую я имею удовольствие созерцать, мне бы хотелось подробнее узнать о ваших вкусах. Только не к мебели или еде, а к книгам. Я очень хочу выяснить, являются ли и ваши читательские вкусы тоже средними.

— Являются, — уверенно ответила миссис Уайт.

— Откуда вы знаете?

— Потому что… потому что я много читаю, все популярные книги, которые поступают в библиотеку, простые книжки в бумажной обложке, чтобы в них можно было что-то понять. Я не сомневаюсь, что у меня средние читательские вкусы.

— Вы читали «Пейтон Плейс» Грейс Металиус?

— Конечно нет!

— Вы читали «Богову делянку» Эрскина Колдуэлла?

— Нет, не читала.

— Вы читали «Любовника леди Чаттерлей» Д. Г. Лоуренса?

— Я бы со стыда умерла, если бы меня увидели с этой книгой в руках. Нет, не читала.

— Вы читали «Его поступь» Чарльза Шелдона?

— Нет, даже не слышала о такой.

— Очень хорошо, мисс Уайт. Если верить расчетам мистера Андервуда, ваши читательские вкусы далеки от средних. Четыре книги, о которых я спрашивал, самые покупаемые книги. Только в Соединенных Штатах их продано в твердом переплете и бумажной обложке более тридцати миллионов экземпляров. Это четыре из пяти бестселлеров всех времен в Америке.

Улыбка Энн Лу Уайт испарилась.

140