Семь минут - Страница 35

— Я имею в виду распространение опасной и грязной книги под названием «Семь минут», — строго ответил прокурор и холодно посмотрел на собеседника. — Можете сообщить своему клиенту, что, если вы объявите Фремонта невиновным, мы приложим все силы и используем все свои возможности, чтобы осудить его. Мы начнем процесс и попытаемся доказать виновность продавца и общественную опасность книги. Если же обвиняемый признает себя виновным, он получит максимально строгое наказание за свое преступление — и штраф, и двенадцать месяцев в тюрьме. Никаких сделок, мистер Барретт, никаких уступок и поблажек.

Он больше не боится моей дружбы с Уиллардом Осборном II, подумал Майк Барретт. Окружной прокурор разговаривал с позиции силы. Очевидно, у него есть более богатый и влиятельный покровитель, чем Осборн.

— А насчет двух дел? — спросил Барретт. — Вы по-прежнему собираетесь рассматривать их порознь?

— Это отдельные дела, — невинно ответил Дункан, но тут же добавил: — Конечно, если начнется процесс над книгой, нам придется вызвать в качестве свидетеля Джерри Гриффита.

— Свидетеля, мистера Дункан?

— Когда молодого впечатлительного человека, по его собственным словам, прочитанная книга толкает на отвратительное преступление, по-моему, эта книга несет зло, должна быть запрещена, и распространение ее считается уголовным преступлением. О да, я ни на минуту не сомневаюсь: все, что нам расскажет об этой книге Джерри Гриффит, о том, что она с ним сделала, имеет самое прямое отношение к делу.

Барретт непроизвольно покачал головой. Он хотел возразить, но сейчас они находились не в зале судебных заседаний. Окружной прокурор окольным путем представил два совсем разных деда и тут же объединил их в одно. Как слуга народа, с горечью подумал Барретт, выполняет волю народа или, что более вероятно, Лютера Йеркса. Нет, решил Майк, он не даст окружному прокурору возможности высмеять закон в зале суда.

— Насколько я понял, это ваше последнее слово? — спросил он.

— Да, — ответил Дункан, не вставая. — И сейчас мне хотелось бы услышать ваше последнее слово, мистер Барретт. Что вы намерены посоветовать своему клиенту: признать себя виновным или не признать?

— Если бы я сам мог принять решение, я бы принял его прямо сейчас, — объяснил Барретт, поднимаясь. — Мне необходимо посоветоваться с моим нью-йоркским клиентом.

Дункан тоже встал и произнес ровным голосом:

— Не сомневаюсь, что вы недвусмысленно ему объясните: не может быть никакой речи о компромиссе. Если Фремонт признает себя виновным, он проведет год в тюрьме, а продажа книги для начала будет запрещена в Оуквуде. Если Фремонт не признает себя виновным, тогда это даст вам шанс, что продавец и книга… могут быть оправданы, но тогда вы будете вынуждены пойти на риск судебного разбирательства.

— Я все ему объясню самым подробным образом, — кивнул Барретт.

«Можешь быть спокоен, я все ему объясню, — подумал он. — Я скажу Филу Сэнфорду, что мы не дадим этим сволочам шанса развлечься и устроить за наш счет цирковое представление». Он подошел к двери и открыл ее.

— Я сообщу вам о нашем решении после обеда.

Элмо Дункан, стоящий за своим столом, немного расслабился и впервые улыбнулся:

— Я буду ждать.

Фил Сэнфорд с нетерпением ждал новостей, поэтому Майк Барретт решил немедленно позвонить в Нью-Йорк. Не пожелав воспользоваться телефоном во Дворце правосудия, он быстро направился в великолепное здание Дворца записей на Темпл-стрит и закрылся в пустой телефонной будке.

До Нью-Йорка он дозвонился очень быстро. Барретт удивился, что Сэнфорд так долго не подходит к телефону, поскольку считал, что Фил с нетерпением ждет его звонка. Сначала Майк удивился, потом разозлился. Когда наконец Сэнфорд подошел к телефону, он рассеянно извинился и объяснил, что у него в конторе царит беспорядок похлеще, чем на центральном вокзале. Барретт прервал его излияния и начал рассказ.

Не позволив Сэнфорду перебивать себя замечаниями или вопросами, передал разговор с окружным прокурором, рассказал о предательстве Дункана и изложил все возможные варианты даже более подробно, чем просил прокурор.

Через несколько минут он спросил, словно желая прояснить ситуацию для себя:

— Итак, что мы имеем? Я тебе сейчас объясню, что мы имеем, и дам совет. Дункан молол чушь и пытался уговорить меня объявить Фремонта невиновным, чтобы таким образом затеять процесс. Зал судебных заседаний ему нужен как сцена, на которой он мог бы выставить себя крестоносцем в глазах общественности. У него уже разработан сценарий, который рассчитан в основном на простых американцев. Я не говорю, что он лжет на каждом слове, я хочу быть к нему справедливым. Очевидно, он искренне считает, что «Семь минут» могут принести человечеству непоправимый вред. Правда, он не испытывал таких сильных чувств вчера, но он уверен, что изнасилование Гриффита служит наглядным доказательством тому, что простая книга может вызвать антиобщественное поведение. Я убежден, что он верит в это. Видит Бог, он имеет на это основания, но ты знаешь, как я отношусь к праведности. Факт остается фактом: с Гриффитом, как главным свидетелем обвинения, он раздует дело, в котором разум будет пущен побоку, и превратит процесс в буйство эмоций. В случае победы его имя прогремит на всю страну. И он не сомневается в победе. Честно говоря, я склонен с ним согласиться.

— Что ты говоришь, Майк? Ты хочешь сказать, что у нас нет шансов?

Барретт крепче прижал трубку к уху.